Судьба боится храбрых - Страница 13

- Понятно, - буркнул Тим, опуская голову.

- Ты все еще не понял, - в голосе Хозяина зазвучали металлические нотки, - повтори это еще раз, убрав эмоции с лица и из голоса. Пока я оставляю твой ответ без наказания, но уже с завтрашнего утра советую тебе тщательнее контролировать себя, если хочешь избежать страданий.

Тим вздохнул, поднял голову и попытался сделать бесстрастное лицо:

- Я понял!

- Еще раз.

- Я понял.

Руша Хем смерил Тима взглядом и сказал:

- Пока сойдет. Если у тебя есть еще вопросы, задавай сейчас.

Тиму очень хотелось спросить: 'Обязательно ли бить людей, когда их учишь', но он воздержался. Он догадывался, что с тем же успехом может задать этот вопрос морю, горе или небу.

- Как далек отсюда мой мир?

- Смотря как идти. Короткий путь короче одного шага, длинным же путем ты можешь идти всю жизнь, но не приблизиться и на одну тысячную его.

Тим вздохнул. Задумался.

- Кто сильнее - маг или волин?

- Глупый вопрос. Запомни - сильнее волина может быть только другой волин. Ибо первое и основное, во что любой волин вкладывает свою волю - это вера в то, что он будет жить долго, свободно и богато.

- Сколько времени учатся на волина?

- Всю жизнь. Все, разговор окончен. Отдыхай, завтра тебе понадобятся силы. Каждый последующий день - тоже.

И Руша Хем вышел из комнаты. Свет погас. Тим вздохнул и поерзал, устраиваясь поудобнее. Он не без удивления отметил, что от жуткой боли недавнего наказания остались одни воспоминания - ничего не болело, только тонкие иголочки покалывали отлежанную руку. Тим снова вздохнул и закрыл глаза. Он опасался, что долго не сможет заснуть от дневных треволнений, и уже готовился считать барашков, но сон навалился на него почти мгновенно.

Глава 3

Тим проснулся резко, толчком. Только что спал - и вдруг уже просто лежит с закрытыми глазами и спать совершенно не хочется. И вчерашний день помнится так хорошо, что никакого вопроса не вызывают твердые доски под лопатками вместо мягкого матраса. Тим открыл глаза и сел. Вчера он так и заснул, не раздевшись, поэтому теперь чувствовал себя слегка помятым. И еще - жутко хотелось пить.

Тим полежал минут десять, оттягивая неизбежный момент, когда придется вставать, куда-то идти и что-то делать. Вдруг порадовала довольно глупая в его текущем положении мысль, что в школу-то, земную, с Елой-Палой, контрольными по химии, и прочим тягостным грузом, ему сегодня попасть не светит. Как, наверное, и завтра, и послезавтра, а главное - по своершенно уважительной причине. И это было неплохо. Грызли, правда, неприятные предчувствия, что земная школя по сравнению со здешней может оказаться не таким уж и плохим местом.

Мимо ничем не закрытого дверного проема периодически кто-то проходил быстрым шагом. Тим усиленно притворялся спящим, но жажда, в конце концов, пересилила, вдобавок к ней добавилось еще одно - противоположное - чувство. Тим вздохнул, сел в кровати и огляделся. Слабый серый свет раннего утра свободно проникал через окно и освещал скудную обстановку комнаты. Кроме топчана, на котором сидел Тим, в комнате было всего два предмета - маленький узкий столик, стоящий вплотную к стене и широкий низкий сосуд непонятного назначения - не то горшок, не то ведро. 'Может', - подумал Тим, - 'это, типа, местный туалет?'. Послышались шаги - по коридору кто-то шел. Тим вздрогнул и напрягся, выжидательно глядя в проем, но проходящий даже голову не повернул в его сторону.

Тим пожал плечами, встал, подошел к сосуду и критически его осмотрел. Для ночного горшка, однако, он был слишком чистым (Тим понюхал 'горшок') и совсем ничем не пах. Тим представил себе последствия своей возможной ошибки, поежился и вышел в коридор - искать туалет. Уже снаружи заметил спешащего по коридору человека и остановился, ожидая. При более подробном рассмотрении тот оказался подростком, примерно тех же лет, что и сам Тим. Приблизившись, пацан, с плохо скрываемым любопытством, мазнул по Тиму взглядом, замедлил шаг, но останавливаться, похоже, не собирался. Тим решил начать разговор сам:

- Э-э-э, - сказал он, подумав, но так и не обнаружив в языке ничего похожего на 'Привет', - как дела?

- Что? - уже собиравшийся пройти мимо, пацан удивился так, что споткнулся и чуть равновесие не потерял, - какие дела?

- Это я просто спросил, - сказал Тим, пожимая плечами, - чтобы разговор начать. Как тебя зовут?

- Арам, - сказал пацан, хлопая глазами, - зачем тебе мое имя?

- А скажи мне, Арам, - спросил Тим проникновенным тоном, - где я могу воды попить и... облегчиться?

Арам икнул и попятился. Тим вздохнул. Вот дикие люди.

- Я здесь недавно, понимаешь? И не знаю, где тут что и как положено.

Арам сглотнул и ответил напряженным голосом:

- Пить - на приеме пищи, в столовой, трижды в день. А туалет..- на улице. Как выйдешь - налево, - Арам махнул рукой, - за угол дома и там сразу... у меня занятия сейчас... мне идти надо. Можно мне идти?

Тим замялся, подыскивая в ответ что-нибудь типа 'Спасибо', но не нашел ничего подходящего и махнул рукой:

- Иди.

Арам быстро повернулся и побежал по коридору, пару раз оглянувшись на ходу. Тиму показалось, что Арам проверял - не гонится ли за ним его недавний собеседник. Тим проводил его недоуменным взглядом, потом махнул рукой на странное поведение пацана и пошел на улицу, размышляя над странностями местного языка. До этого он еще не вникал в строение местных слов и не утруждал себя их морфологическим разбором, но услышанные подряд слова 'столовая' и 'туалет' наводили на раздумья, потому что отличалсь одной только буквой. Столовая была 'джелса', а туалет - 'джалса'. Тим напряг мозги и разобрал оба слова на части. Глагол 'джел' означал 'вклвдывать', а 'джал', соответственно - выкладывать. Суффикс 'са' же обозначал какое-то место или помещение. Вот и получалась столовая - 'место для вкладывания', а туалет - 'место для выкладывания'. Это открытие так поразило Тима, что он даже остановился и хохотнул удивленно. Потом вспомнил, что смеяться нельзя и украдкой огляделся. Но вроде никто его ошибки не заметил и Тим, вздохнув облегченно, пошел дальше.