Судьба боится храбрых - Страница 43

После пережитого кошмара Тим не сомкнул глаз до самого утра и даже почти не двигался. Жутко затекли все конечности, но стоило ему немного пошевелиться, вся его ненадежная опора приходила в движение, и Тим в ужасе замирал, затаив дыхание. К счастью, ни один из проходящих снизу хищников не догадался потрясти дерево, на котором, дрожа и испуская флюиды страха, созревал такой необычный плод, и к рассвету Тим потихоньку пришел в себя. Перед восходом солнца лес почти затих, но Тим не шевелился до тех пор, пока солнце не взошло настолько, что стала ясно различима земля и кусты вокруг дерева. Тим осмотрелся, заметил толстую мощную ветвь сантиметрах в пятнадцати под своим насестом (именно она остановила падение Тима этой ночью и спасла его), убедился, что опора вполне надежна и только после этого, с громким стоном, выпрямил затекшие конечности. Хорошо еще, что в процессе ночного падения Тим оказался над веткой, а не под ней - вряд ли он смог бы провисеть на ней всю ночь. Дождавшись, когда руки и ноги снова начнут ему повиноваться, Тим осторожно сполз на нижнюю ветвь, посидел на ней еще минут пятнадцать и только потом начал медленный спуск на землю. До нее оставалось метра два, когда очередной сучок хрустнул у Тима под ногой, и он полетел вниз - хоть он и держался обеими руками за ветки, пальцы разжались сразу, как пропала опора под ногами. Тим больно ударился об какой-то сук, разорвал рукав и ободрал корой кожу на правом предплечье, потом шлепнулся на землю. Морщась от боли во всем теле, поднялся, постоял на трясущихся ногах, оглядывая себя и прислушиваясь к ощущениям в организме. Убедился, что серьезных ран нет и, не в силах стоять, рухнул обратно на землю. Закрыл глаза и вырубился.

Проснулся Тим от ощущения, что кто-то хлопает его по груди. С панической мыслью 'они меня нашли!', Тим быстро открыл глаза, готовый лицезреть хмурое лицо куратора, немедленно вскакивать и бежать прочь, но увидел только крупную серую птицу, сидящую у него на груди и удивленно разглядывающую его то левым, то правым глазом. Тим дернулся, и, с восклицанием 'Кыш!', махнул рукой, мазнув пальцами по упругим перьям. Птица открыла клюв, заорала, - 'А-а!', - совершенно человеческим голосом, потом отскочила, подпрыгнула, и, суматошно хлопая крыльями, улетела куда-то вбок. На груди осталось ощущение чего мокрого. Тим скосил глаза и с негодованием заметил, что птица то ли обделалась от страха, то ли просто решила не взлетать с лишним весом. Возмущенно выкрикнув что-то неопределенное, Тим вскочил, стряхнул с рубашки липкую вонючую массу, потом сорвал пучок листьев с куста и принялся яростно оттирать руки и мокрое пятно на ткани. Получилось не очень - рубашка все равно липла к телу, испуская слабый, но неприятный запах. Тим вздохнул, огляделся, пытаясь определить направление, которым шел вчера, но безуспешно - местность выглядела совершенно незнакомой. Впрочем, удивляться этому обстоятельству не приходилось - вчера ему было как-то не до запоминания ориентиров. Но Тим и не думал расстраиваться - ему-то вовсе не было нужно добраться в какое-то определенное место, ему нужно было всего лишь оказаться подальше от определенного места. 'Когда я убегал, солнце светило слева', - Тим решил размышлять логически, - 'сейчас примерно полдень, так что идти прямо от солнца. Логично? Логично. Пусть не строго по прямой, но я определенно буду удаляться, а не приближаться'. Тим улыбнулся, посмотрел на тени от деревьев и пошел вдоль них, насвистывая незамысловатые мелодии. Погони не наблюдалось, лес, по сравнению с собой же ночью, выглядел вполне спокойно, даже безмятежно и Тим потихоньку пришел в совершенно благодушное настроение. Совсем расслабиться, впрочем, лес не давал, периодически напоминая, что он, все-таки, - дикий лес, а вовсе не парк для прогулок. Временами попадались обглоданные скелеты различных животных, пару раз Тим натыкался на более свежие останки, от которых порскали в разные стороны какие-то мелкие падальщики. А часа через два после начала своего сегодняшнего пути, Тим вышел на полянку, на которой пяток самых обычных серых волков сосредоточенно рвал на части тушу какого-то крупного животного. К счастью, недостатка в еде волки в этот момент явно не чувствовали и устраивать охоту на Тима не стали, ограничившись демонстрацией клыков и угрожающим рычанием. Тим тихонько отступил обратно за деревья и обошел полянку широким крюком. А еще ему встретилась громадная змея. Лежащее прямо на пути толстое зеленоватое бревно не понравилось Тиму сразу, как он его заметил. А разглядев на нем серый ромбический узор и чешуйки, он сразу развернулся и пошел обратно, стараясь ступать мягче кошки - еще дома он как-то читал в одной книжке, что змеи чувствуют содрогание почвы. Но то ли эта змея той книжки не читала, то ли тоже была сытой, поэтому больше ее Тим не видел, чему ничуть не огорчился.

Когда солнце начало клониться к закату, от места прошлой ночевки Тима отделяло, по его прикидкам, километров пятнадцать. Памятуя прошлую ночь, Тим решил присмотреть себе безопасное место загодя, шел, приглядываясь к высоким деревьям, поэтому к деревне вышел совершенно неожиданно - заметил, что деревья поредели, опустил взгляд и увидел за последними стволами возделанные поля и неказистые хижины вдали за полями. Сразу же испуганно присел и спрятался за куст, хотя с такого расстояния его бы из деревни никто не заметил, даже если бы и смотрел в его сторону - до первых домов было километра три. Но это если говорить про обычных людей - насчет зрения волинов Тим бы ручаться не стал. Поэтому он, пригибаясь, отошел за ближайший куст, присел и принялся обдумывать ситуацию.