Судьба боится храбрых - Страница 48

- Да, - сказал Тим, разжимая руки, - я пойду с тобой. А память эта штука тебе тоже возвращает?

- Нет, - сказало чудище, слегка поворачиваясь и повторяя фокус с вылетающей конечностью. На этот раз на ласте лежали до боли знакомые Тиму квадратные листки местной бумаги. 'Меня зовут Шаар Лам, это значит - 'Рожденный Сегодня', - успел прочитать Тим, прежде чем чудище спрятало конечность.

- Дневник, - сообщило чудище, - задание которое ты мне дал. Оно - моя память.

Тим обдумал эту новость и улыбнулся. Так вот оно что! Ну и подлянку, выходит, он этим уродам подкинул! 'Во-от', - довольно подумал Тим, - 'Я ж говорил, что всем вам так покажу, что мало не покажется! Говорил?! Что, съели? Каз-злы!' Тим удовлетворенно вздохнул и поинтересовался:

- Значит, тебя зовут Шаар Лам?

- Нет, - чудище переступило с ноги на ногу, - это не мое имя. Я не хочу, чтобы ты меня им называл.

Тим пожал плечами - нет, так нет.

- А как тебя зовут?

- Я не знаю. Можешь называть меня как тебе удобно, только не Шаар Лам.

Тим задумался.

- Ладно. Тогда я буду звать тебя 'Годзилла'.

- Годзилла, - повторило чудище и развернулось, едва не зацепив Тима хвостом, - понял. Иди за мной.

И зашагало десятиметровыми шагами в сторону леса, проломив по пути забор, и, похоже, не обратив на это никакого внимания. Тим бросился следом:

- Эй... Ш... тьфу, Годзилла! Стой! Я не могу идти так быстро.

Чудище обернулось. Подождало, пока Тим подойдет поближе, а потом... что оно сделало потом, Тим не успел сообразить - просто его вдруг что-то плотно обхватило поперек груди, дернуло вверх, и, не успел он даже вскрикнуть, как уже сидел верхом на высоте трех метров над землей. Ладно еще, 'тарелку' не выронил. Ноги и 'пятую точку' тут же начало ощутимо припекать. 'Ох, волдыри будут - на всю жопу', - подумал Тим, ерзая на горячей коже чудища, но подумал скорее весело, чем мрачно.

- Почему Годзилла? - спросило чудище, разворачиваясь к лесу и начиная движение, - мне незнакомо это слово. Что оно значит?

Против ожидания, двигалось чудище плавно и ровно - Тим чувствовал себя как будто по гладкому шоссе в автомобиле ехал, а не верхом на красном монстре по пересеченной местности.

- Ничего, - Тим пожал плечами, - просто в моем мире так звали одно... существо, которое на тебя похоже.

Годзиллу, однако, эта новость здорово заинтересовала - он даже остановился.

- В твоем мире есть танар-ри?

- Не знаю, о чем ты. Если танар-ри - такие же, как ты - то нет. Таких как ты, у нас нет и никогда не было. Да и Годзиллы тоже не было, на самом деле, ее в Голливуде придумали.

Чудище молча постояло секунд десять, потом двинулось дальше.

- А ты мальчик или девочка? - спросил Тим.

- Не понял вопроса, - ответил Годзилла, - я не мальчик и не девочка. Я вообще не человек, я - танар-ри.

- Это я понял, - отмахнулся Тим, - я хотел узнать, какого ты пола.

- Насколько мне известно, у танар-ри нет полов. И это правильно, потому что я нахожу деление на два пола неудобным. И неприятным.

Тим хмыкнул. Неважно, в общем-то. Значит он - оно. Чудище. Этот, как его - гермафродит. Тим вспомнил непристойный школьный стишок и ухмыльнулся. Под ногами у Годзиллы захрустели ветки кустов - они дошли до границы леса.

Сегодняшнее путешествие по лесу понравилось Тиму куда больше вчерашнего. Годзилла пер по лесу, как танк, с треском проламываясь сквозь кусты. Лесные обитатели уже не поглядывали на Тима с гастрономическим интересом, а наоборот - разбегались с писком. Если успевали. Тим несколько раз замечал, как Годзилла выстреливает своими складчатыми конечностями в сторону, выхватывает какую-нибудь истошно верещащую зверюшку и подносит к себе. Что он там с этими зверюшками делает, Тим не видел, но догадывался. Уж явно не по шерстке гладит и отпускает. Это наблюдение Тима ничуть не испугало, скорее даже наоборот - он чувствовал мрачное удовлетворение. Во-первых, у него не было не малейших причин сочувствовать обитателям этого леса, а во-вторых - то, что Годзилла не прочь пожевать мяса, только отдаляло его от местных сбрендивших вегетарианцев и делало более человечным, что-ли. Тим сидел, пригнувшись, держа перед собой 'тарелку', почти прижавшись всем телом к горячей коже чудища (от веток прятался) и думал злорадно, - 'шаретор-хератор, напридумывали тут - то нельзя, се нельзя, радоваться нельзя, мясо есть нельзя, и че, помогло это им? Вот отнеслись бы к Годзилле по-человечески, были бы живы'.

Наступление темноты движения Годзиллы не остановило и не замедлило - он так же продолжал ломиться в каком-то, только ему ведомом направлении. Тиму же приходилось хуже - его зверски клонило в сон. Тепло, идущее от кожи Годзиллы в паре с накопившейся усталостью делали свое черное дело - Тим периодически проваливался в дремоту, просыпаясь оттого, что стукался лбом в порядком нагревшуюся 'тарелку'. Пожалуй, пора было остановиться на ночевку - один раз Тим уже чуть не слетел на землю, получив по лбу веткой - хорошо еще, не слишком толстой. Тим уже собрался попросить Годзиллу об остановке, но тут его транспортное средство решило подраться с кем-то. Или кто-то решил с ним подраться - Тим не рассмотрел в темноте. Этот 'кто-то', судя по звукам, был тоже приличных размеров и Тим испытал несколько неприятных моментов, с трудом удержавшись на спине Годзиллы, когда тот резко отпрыгивал в сторону. Удержаться ему таки удалось, но 'тарелку' он выронил. Схватка закончилась секунд через тридцать после начала, безоговорочной победой Годзиллы. Причем последние десять секунд, невидимый противник, похоже, пытался сбежать, но у него не вышло. Годзилла потоптался возле неприятно булькающей, смутно видимой в темноте туши, и уже нацелился двинуться дальше, но Тим его остановил: