Судьба боится храбрых - Страница 76

- Ох, неспроста это, - пробормотал Тим.

- Не будь глупцом, - снисходительно отозвался Арво, - знаешь, сколько в одном Марахе деревень, в названиях которых упомянуты горы? Вот, смотри, Тапис - 'Двойная вершина', вот Машум - 'Пять гор', а вот смотри, еще один Арум! И о которой из них в твоем предсказании говорится? А представь, сколько таких деревень во всем Хем-Аларе? А во всех землях Сай? - Арво помотал головой, - так что ты об этом пророчестве лучше забудь. А то сядешь еще на коня и поскачешь вслед за звездой Кух, что я людям скажу?

Тим вздохнул и попытался улыбнуться.

- Тебе легко говорить - забудь. Сам же говорил - все предсказания Каморского оракула сбываются. Так надо же им с чего-то начинать сбываться. Для простого совпадения что-то слишком много совпадений.

Арво раздраженно выдохнул.

- Это Инги говорил а не я. Это первое. А второе - не стоит тебе твое предсказание толковать буквально, в них очень редко гора называется горою, а звезда - звездою. Скорее даже никогда. Так что еще раз говорю: успокойся. И забудь.

Тим мотнул головой и пробурчал уже просто из упрямства - чтобы последнее слово за собой оставить - вождь он или не вождь, в конце концов?

- Все равно я думаю, что это ошибка - ехать в Сайхо.

Арво в ответ ничего не сказал, только одарил снисходительно-покровительственным взглядом - и все.

Перемещения их по дорогам были, вообще-то, делом несложным, но скучноватым. Это Арво так говорил, потому что сам Тим в дороге не скучал. За те дни, что он провел в одном фургоне с Арво, Тим узнал об устройстве местного мира намного больше, чем за две недели в школе волинов. Правда, собеседников, кроме Арво, у него практически не было. Только один раз с ними в фургоне ехал боец с трудновыговариваемым именем Затрецст, который, кроме сложного имени, имел еще один недостаток, делавший из него совершенно никудышного собеседника - он был глуховат. Ван же в счет не шел вообще - он свои слова ценил на вес золота (кстати, с учетом местных реалий, эта пословица обретала новый, вполне буквальный, смысл), и вытянуть из него лишнее слово было просто невозможно. Но Тиму хватало и общения с Арво. Больше всего, конечно, Тиму хотелось узнать про то, как ему попасть домой. Арво, к сожалению, очень немного знал про тенариссы, но того, что он знал, хватало, чтобы заявить с уверенностью: отправить его домой сможет только тот, кто его вытащил. Никакой маг не сможет узнать, из какого мира пришел Тим, по одному только его виду. Тима эта новость сильно огорчила, хотя он и без слов Арво догадывался, как обстоят дела. Возвращаться в Хорт для Тима было равносильно самоубийству - наивно надеяться, что Ашер Камо забыл про него. Арво, заметив огорчение Тима, предложил ему единственный безопасный вариант - выждать, пока Ашер Камо не покинет Хорт, потом захватить деревню, найти того мага и допросить. И, хотя нужный Тиму маг вполне мог быть убит Каравэрой в день бегства Тима, других вариантов у него не было и он согласился на предложенный. Хотя и не хотелось, конечно - кто его знает, как скоро Ашер Камо соберется уехать куда-нибудь. Да и Арво, все еще хранивший в секрете источник своих сведений об отлучках волинов, не внушал ему полного доверия - а ну как не узнает? Или - того хуже - узнает, но не скажет: без Тима и его йельма Люди Дороги сильно ослабеют. Может, ему полжизни придется тут по дорогам мотыляться под скрип колес? То-то радости будет вернуться домой лет через сорок-пятьдесят. Мысли такие, разумеется, оптимизма не вселяли и может, именно поэтому надпись на карте так взволновала Тима - если пророчество начнет исполняться, значит, он скоро сможет попасть домой. Когда фургон через два дня подъехал к Аруму, Тим с удивлением понял, что ему не терпится попасть в деревню.

Но до самого Арума они не доехали - вечером третьего дня фургон остался стоять на стоянке в одном лане от деревни, хотя солнце уже зашло, и спасительная прохлада разлилась по округе. Тим в это время пытался втолковать Арво что такое 'прощение'. Арво, такое впечатление, давно понял, но виду не подавал - все задавал и задавал Тиму вопросы, да не простые, а заковыристые. Так что Тиму через некоторое время начало казаться, что он и сам не знает, что такое 'прощать' и когда это можно делать, а когда - нельзя.

- Вот ты говоришь, что простить можно только того, кто этого достоин. А кто определяет, достоин этот человек, чтобы его простить, или нет?

- М..., - сказал Тим, - я определяю.

- Вот, - воскликнул Арво, - здесь ошибка в твоих рассуждениях. Если он...

Но тут Тим понял, что его беспокоит уже с полчаса - сгущающаяся темнота, и он довольно невежливо перебил собеседника:

- Темно уже. Почему стоим? До Арума же меньше лана осталось?

Арво поморщился, но на вопрос ответил:

- Потому что темно, - вздохнул и пояснил, - нам же не в Арум надо, нам надо к реке. А делать это лучше днем.

Тим нахмурился, задумавшись:

- То есть, мы здесь остальных подождем, потом поедем?

- Да. Так что времени у нас много, можем спокойно обсудить это твое 'прощение', - Арво встал, снял со стены лампу и принялся ее разжигать.

- Оно не мое, - сказал Тим, - подожди. Почему бы, раз время есть, кому-нибудь верхом на..., - Тим поискал в голове какой-нибудь аналог слова 'разведка', но не нашел, - ...посмотреть съездить к этому мосту? Быстренько? Может, нет там дороги для фургона - тогда и ждать незачем?

Арво хмыкнул:

- Только сейчас догадался? А следовало раньше. Мы фургон Ремиса ждем, там Инги, он и поедет смотреть. Они через Торопу едут, должны завтра к вечеру подъехать.

- А зачем нам Инги? - удивился Тим.

Арво заметно смутился: